Защитники нового закона утверждают, что он призван обезопасить российский сегмент «всемирной паутины» от внешних угроз, тогда как противники полагают, что власти используют его для «закручивания гаек». Редакция «НовостиВолгограда.ру» решила выяснить, как восприняли принятие «закона Клишаса» эксперты, чья деятельность непосредственно связана с Интернетом, а также простые пользователи Сети и общественность.
Основной вопрос, который задавали авторам законопроекта их коллеги-депутаты, — зачем этот закон вообще нужен? Ради чего государству необходимо тратить как минимум 20 млрд рублей из бюджета на какие-то манипуляции, непонятные простым пользователям Интернета? Идёт ли речь о некой «изоляции» российского сегмента Сети, как это представили некоторые оппозиционно настроенные СМИ?
Сами авторы законопроекта, как и поддерживающие их инициативу эксперты (в защиту «суверенного Интернета» высказались, среди прочих, директор компании LiveInternet Герман Клименко и соосновательница «Лаборатории Касперского» Наталья Касперская), делают акцент на вопросах безопасности. По их словам, «автономный режим» работы Рунета не предполагает полного отключения российского сегмента от глобальной Сети и нужен для того, чтобы в экстренных обстоятельствах обеспечить его стабильное функционирование. Такой точки зрения придерживается и волгоградский политолог Александр Сайгин, заместитель директора Фонда прикладного анализа Института региональных исследований ЮФО (а по совместительству активный пользователь Интернета и автор собственного канала в Telegram).
Этот закон на самом деле не плохой. Те, кто против него выступает, не учитывают интересы других государств, которые при борьбе со своими оппонентами не всегда используют «кошерные» способы. Если не принимать закон о «суверенном Интернете», то в случае перехода в горячую фазу противостояния между государствами может получиться так, что первыми рухнут именно российские сайты — в том числе сайты госорганов, которые на данный момент работают на зарубежных движках и с применением иностранных информационных технологий. Суть вопроса именно в безопасности: все видели, как недавно поступили с сирийским Интернетом (его обрушили в какой-то момент), видели, как иранские банки отключали от системы SWIFT. Когда блокируются десятки тысяч платежей, люди в первую очередь бегут жаловаться государству: «Почему вы не обеспечили автономность всех этих вещей?»Александр Сайгин, заместитель директора Фонда прикладного анализа Института региональных исследований ЮФО
Стоит признать, что опасения российских властей не лишены оснований: действительно, в последние месяцы власти США всё чаще задумываются о введении санкций в отношении российских банков и представителей IT-сферы. После недавнего инцидента в Керченском проливе подобные разговоры возобновились. Накануне поздним вечером стало известно, что пятеро американских сенаторов от обеих партий, Демократической и Республиканской, разработали законопроект о новых санкциях против России. Он, в частности, предусматривает дополнительные ограничения, направленные против «российского киберсектора». Так что, возможно, авторы законопроекта о «суверенном Рунете» заранее предвидели внешнюю угрозу.
Правда, финансовые аналитики полагают, что в ближайшее время США не станут вводить какие-либо санкции, которые затронут российский Интернет: это, как ни парадоксально, может повлечь негативные последствия и для экономики Соединённых Штатов. В прошлый раз, когда радикально настроенные американские политики призывали отключить российские банки от системы SWIFT, их аргументы не были приняты во внимание. Скорее всего, непосредственной угрозы отключения онлайн-сервисов и «цифрового коллапса» в связи с происками внешних сил на сегодняшний день нет — хотя она может возникнуть в будущем.
— Голосования по предыдущей версии закона из-за промежуточных выборов в Сенат и Конгресс США так и не произошло. До анализа обновлённого текста законопроекта сложно сказать, какие перспективы будут у новой попытки. Вместе с тем, как показывает практика, инициативы сенаторов стабильно получают негативные отзывы американского Минфина, поскольку могут затронуть экономические интересы США, — отметил аналитик компании «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин, комментируя законопроект о санкциях против РФ и «российского киберсектора».
Противники закона о «суверенном Рунете» в качестве одного из главных своих аргументов приводят высокую стоимость его реализации. Оплачивать «автономию» российского сегмента глобальной Сети, вполне возможно, придётся провайдерам, на чьи плечи и без того легли дополнительные расходы по исполнению «закона Яровой». Операторы связи пока не высказывали единого мнения о новой законотворческой инициативе, но некоторые из них допускают, что могут понести непредвиденные расходы. Особенно негативно к идее г-на Клишаса и его коллег отнеслись представители небольших региональных компаний. Нельзя не признать, что действия российских властей в отношении регулирования интернет-пространства уже самым непосредственным образом отразились и на пользователях: некоторые из крупнейших частных провайдеров с начала 2019 года уже повысили тарифы.
— Малым провайдерам уже создали определённые проблемы. Действует «закон Яровой», который обязал операторов связи, региональных в том числе, приобретать устройства для записи информации стоимостью более 1,5 млн рублей. Всё идёт к тому, чтобы вся информация была полностью под контролем. Нас всё больше и больше загоняют в различные рамки, в правовой и информационный вакуум, — считает действующий депутат Волгоградской городской Думы, директор компании-провайдера «ЭРОС» Дмитрий Крылов. — Каждый оператор вам подтвердит: мы получаем огромные списки тех сайтов, которые необходимо блокировать. Если мы не закроем доступ к этим сайтам, как требует прокуратура, то закроют нас. Так что цензура уже давно в силе.
Возможное ограничение свободы слова — ещё одна проблема, на которую обращают внимание критики закона о «суверенном Интернете». Если у властей будет техническая возможность «отсоединить» российский сегмент Сети от глобального, говорят они, то будет и способ фильтровать онлайн-трафик. Противники закона сравнивают его принятие с так называемым «великим китайским файрволом» (от английского «firewall» — дословно «огненная стена», в данном случае имеется в виду способ мониторинга контента, поступающего из-за рубежа). КНР действительно использует куда более «автономную» модель Интернета, нежели Россия, однако устроена она несколько иным образом.
— У нас в стране структура предоставления информации такая, что отключить разом 2,5 тысячи провайдеров, значительная часть из которых — частные, просто невозможно. Это не Китай, где есть всего три провайдера, которые подконтрольны государству, и не Северная Корея, где только один государственный провайдер. «Китайский firewall» разрабатывался с 1998 года, и его внедрение началось в 2003-м, когда пользователей смартфонов и компьютеров в КНР был всего 1%. К таким вещам готовятся заранее, — пояснил корреспонденту «НовостиВолгограда.ру» Александр Сайгин. — Невозможно у людей изъять все устройства выхода в Интернет, перепрошить должным образом и вернуть. Это нереально. Мы видели, как Роскомнадзор сел в лужу с попыткой отключения в России Telegram, которым и сейчас все прекрасно пользуются. Сама архитектура Интернета не предполагает того, что его можно «отрубить» полностью, особенно когда есть VPN, прокси-серверы и так далее.
Значительный общественный интерес к новому правовому акту связан ещё и с тем, что его авторы (сенаторы Людмила Бокова и Андрей Клишас) в декабре прошлого года «отметились» другим резонансным законопроектом. Они, как уже писало наше издание, предложили ввести в России наказания за распространение ложных новостей («fake news»), а также за «выражение в Интернете в неприличной форме явного неуважения к обществу, государству, официальным государственным символам РФ, Конституции РФ и органам государственной власти». Эту инициативу из-за нечётких правовых формулировок раскритиковало даже Минкомсвязи. Поэтому тот факт, что закон о «суверенном Интернете» идёт как бы «в комплекте» с предложением установить огромные штрафы за резкие высказывания в Сети, породил сильную негативную реакцию.
Политолог Александр Сайгин считает, что связывать эти два законопроекта не следует: первый из них касается сугубо технических вопросов (функционирования Рунета в случае масштабного форс-мажора), второй — сугубо юридических (ответственности за распространение ложной информации). Поэтому и критиковать их нужно по отдельности.
— Журналисты любят сгущать краски и драматизировать. Да, есть определённые нюансы, которые должны рассматривать именно программисты, но все эти моменты легко устраняются, если есть воля к тому, чтобы внести определённые поправки. Если не нравится какой-то конкретный момент, и технические специалисты могут его обосновать, почему бы его не вынести на всеобщее обсуждение и не доказать, что вот эта конкретная инициатива наступает на свободу слова? — задаётся вопросом Александр Сайгин. — Впрочем, в эпоху «fake news» говорить о свободе слова — это как кричать о девственности в публичном доме. Есть масса примеров, когда журналисты ведут себя как отъявленные пропагандисты. Так что это наступление не на свободу слова, а на свободу безответственности: будьте любезны не пользоваться «фейками» и перепроверять свою информацию, иначе в какой-то момент вас действительно могут отключить.
К законопроекту об «оскорблении власти в Интернете» есть вполне веские вопросы: например, каким образом будут трактоваться понятия «неприличная форма» и «явное неуважение», а также целесообразно ли приравнивать органы государственной власти (которые состоят из людей, способных не только оскорбляться, но и допускать ошибки) к государству как таковому. Однако эти вопросы однозначно должны решаться в отдельном порядке. Поэтому распространять критику, связанную с недостатками одного конкретного правового акта, на другой законопроект тех же авторов, некорректно.
Справедливы ли опасения провайдеров и кто в итоге заплатит за «автономность» Рунета, — государство, операторы связи или обычные пользователи, — станет известно только после того, как новый закон начнёт претворяться в жизнь. Однако на данный момент уже ясно, что российское общество крайне болезненно реагирует на любые попытки ограничить свободу распространения информации. И даже если бы власти реально попытались создать аналог «китайского firewall'а», эта затея, скорее всего, провалилась бы: ведь даже в «железном занавесе» советских времён были прорехи, а в эпоху глобальных онлайн-коммуникаций лишь самые убеждённые изоляционисты решатся говорить о полном прекращении контактов целой страны со всем окружающим миром.