Земля, политая кровью: «Солдатское поле» под Волгоградом должен посетить каждый
В Городищенском районе Волгоградской области, рядом с московской трассой, находится небольшой мемориал «Солдатское поле». Туристы сюда заезжают не очень часто. Это место не так известно, как Мамаев курган, остров Людникова или Россошки. Но столь же живо и ярко рисует портрет охватившей нашу страну трагедии.
Стоять насмерть
Мемориал был выстроен на месте ожесточенных сражений советских и немецких войск. Летом 1942 года немецкое командование пыталось сомкнуть Сталинград в клещи, а затем ударить на центральном направлении, чтобы выйти к городу. А оттуда — к Волге.
Наступление немецких частей в Городищенском районе пытались остановить всеми возможными средствами. Страшные бои охватили территорию в границах Ерзовки, Орловки и Кузьмичей. Бойцы из воинских эшелонов сразу шли в окопы. Перед воинами стояла задача любой ценой удержать стратегически важные высоты 154,2 и 143,8.
— Фашистские полчища, вооруженные до зубов, с упорством одержимых вгрызались в нашу оборону. Они уже находились в трех километрах от города. Смертельная опасность нависла над Сталинградом. И тогда войска, стоявшие к северу и северо-западу от Сталинграда, приняли огонь противника на себя, отвлекая его от города, — вспоминает Михаил Ингор, командир отделения связи 339-го стрелкового полка 308-й стрелковой дивизии.
На подступах к Сталинграду сложили головы бойцы 38-й Гвардейской, 84, 308, 315, 116 и 49-й стрелковых дивизий, четвертых и седьмых танковые корпусов. Именно в этом месте свой последний бой за «Четвертую высоту» приняли 20-летняя санинструктор Гуля Королева и командир пулеметной роты, испанец Рубен Ибаррури.
Ценой собственных жизней советские воины все же смогли задержать врага, тем самым выиграть время для укрепления обороны и эвакуации мирных жителей.
Письмо Миле
«Моя черноглазая Мила! Посылаю тебе василек. Представь себе: идет бой, рвутся вражеские снаряды, кругом воронки, и здесь же растет цветок. И вдруг еще один взрыв, василек сорван. Я поднял его и положил в карман гимнастерки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной… Мила! Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком. Что тебе непонятно, мама объяснит», — сегодня эти строки выбиты в камне на «Солдатском поле». Это письмо политрук 308-й дивизии Дмитрий Петраков написал в перерыве между боями своей 7-летней дочери Миле, оставшейся в Ульяновске.
В мирное время Дмитрий работал преподавателем истории в Ульяновском строительном техникуме, вместе с женой воспитывал дочку Людмилу, а в свободное время любил поохотиться. Но война нарушила тихий ход жизни: Дмитрий Андрианович в числе первых мобилизованных отправился на фронт.
В 1942 году Петраков принял участие в боях на подступах к Сталинграду в составе 339 стрелкового полка 308 дивизии. 18 сентября вместе с семью сослуживцами он вступил в бой на высоте 143,8 в районе Котлубани. Возглавив группу, он отразил три атаки врага и, вызвав огонь на себя, удержал огневую точку до прибытия подкрепления.
— Трижды в течение суток наши бойцы отражали вражеские атаки. Враг обстреливал их из автоматов, орудий, шестиствольных минометов. На них пикировали самолеты, сбрасывавшие смертоносный груз. Когда дело дошло до рукопашной схватки, Петраков крикнул комбату: «Мы вызываем огонь на себя», — вспоминает сослуживец Петракова Михаил Ингор.
Силами бойцов были уничтожены 60 гитлировцев и два расчета станковых пулеметов. 18 фашистов, следует из документов, Петраков убил лично, но был тяжело контужен.
Товарищи вытащили командира с поля. В кармане его гимнастерки бойцы и обнаружили то самое письмо дочке Миле.
Оправившись от контузии, Дмитрий Петраков вновь ринулся на поле боя. Он мужественно оборонял завод «Баррикады» в Сталинграде, участвовал в наступлении на фашистскую армию в Орловской области.
Людмиле не суждено было увидеть отца. В октябре 1943 года родные получили похоронку: майор Петраков героически погиб под Орлом. Девочка не сразу осознала постигшее ее горе.
— После того, как мы получили извещение о гибели папы, я долго не могла поверить, что он к нам не вернется. Хорошо запомнился мне первый день войны. Папа пришел с охоты. Он лежал на диване в голубой шелковой рубашке, закинув руки за голову. А еще помню день, когда он уходил на фронт. Сколько горя было тогда в моей душе! Когда окончилась война, и солдаты стали возвращаться домой, я часто бегала на вокзал встречать его и все спрашивала военных, не знают ли они такого? Только когда подросла, я поняла, что мой папа погиб навсегда, — приводит слова Людмилы Петраковой Михаил Ингор в статье «Честь отцов».
История Дмитрия Петракова — характерная для военных лет и, наверное, поэтому столь трагична и близка многим. Миллионы волею судьбы оказались вырваны из мирной жизни и брошены в жерло войны, миллионы столкнулись с трагедией, которую пережила девочка Мила.
Мертвая земля
Еще три десятилетия после окончания войны земли «солдатского поля» наводили ужас на местных жителей. Здесь было настоящее кладбище военной техники и снарядов.
Первые месяцы после окончания битвы на полях гибли люди. Прежде всего крестьяне, пытавшиеся пахать эти пронизанные минами земли. Не от глупости, а от голода.
В 1943 на этих полях собирали всего 1-2 центнера зерна с гектара, писала «Комсомольская правда». Время от времени кто-то подрывался на тракторе, кто-то на комбайне. Такова была цена выращенного хлеба.
— Я познакомился не только с Павлом Степановичем, а еще семью или восемью его одногодками, с теми, кто впервые пахал эти поля в сорок третьем, и кто пашет, убирает их по сей день. И каждый из них — каждый! — несет мету тех лет. Один подрывался на тракторе в сорок третьем, другой взрывался на комбайне. Для одних все обошлось благополучно, другие, как и Павел Степанович, стали инвалидами, — вспоминает журналист Георгий Пряхин.
В более сытые послевоенные годы эти земли стали обходить стороной. В народе их называли «мертвыми». Долгие годы сеять здесь запрещалось.
В эти места время от времени приезжали фронтовики — почтить память павших сослуживцев. Одним из них был командир взвода разведки Иван Васильевич Суворов. Он посвятил часть жизни сбору материалов, документов и реликвий войны и часто приезжал на «Солдатское поле». Именно Иван Васильевич выступил с инициативой увековечить память павших здесь советских воинов.
Весной 1975 года, в 30-летний юбилей Победы, саперы приступили к разминированию территории. Из земли было извлечено 6,5 тысяч снарядов, мин, гранат и бомб. Часть из них затем задействовали в композиции мемориала.
Сам комплекс торжественно открыли в 1980-м году. Руководил строительством первый секретарь Волгоградского обкома ВЛКСМ Владимир Катунин при активной поддержке комсомольцев. Архитектором выступил минчанин Леонид Левин, автор мемориального комплекса «Хатынь» в Беларуси. Скульптором — волгоградец Алексей Криволапов.
Оболочки собранных снарядов поместили в воронку в центре мемориала. На них со стороны смотрит фигура девочки Милы, дочери политрука Дмитрия Петракова. В руках она держит василек. Перед ней на бетонном треугольнике высечены слова из того самого письма отца.
Напротив девочки — братская могила. В ней захоронены останки воинов, найденные при разминировании поля. В стороне от центральной площадки, в полукруг, расположены лемехи плугов, которыми было вспахано «Солдатское поле».
Сегодня с этой земли кормятся тысячи волгоградцев. Здесь снова сеют и пашут. И, кажется, ничего не напоминает о тех кровопролитных боях, что шли здесь 82 года назад. Но в каждом хуторе на этой земле — по братской могиле так и не вернувшихся с войны бойцов.
«Солдатское поле» трогает не своими масштабами или архитектурными решениями. Оно пробирает энергетикой этого места, волнует судьбой одного человека, в котором отразилась трагедия всего народа. Покоящиеся здесь воины заслуживают, чтобы их помнили. Поэтому приехать сюда хотя бы раз стоит каждому.
Материал подготовлен в рамках реализации проекта «Регион открытий-2024»