Работает ли закон: кто выиграл битву за наследство волгоградского бизнесмена

Вопреки воле покойного сын от первого брака пытался оспорить завещание, брак и представить отца недееспособным лекарственным наркоманом, однако суд на основании выводов экспертизы, проведенной в госучреждении, отверг иски.

Победный финиш репутации Герасима Артемова

На днях в Волгограде облсуд вынес апелляционное постановление в рамках резонансного гражданского процесса, где родственники умершего волгоградского предпринимателя Герасима Артемова оспаривали легитимность брака, а также завещание, которое было заверено у нотариуса в присутствии множества свидетелей.

Сначала стороны ожидаемо представили свои доводы. Затем слово взяла представитель надзорного ведомства, которая обеспечивала соблюдение законности в рамках данного гражданского процесса.

 — Последней выступала представитель прокуратуры Волгоградской области. Мы увидели настоящую эволюцию прокурорской позиции в ходе процесса. Сначала надзорный орган был на стороне истца и даже сам выступил с иском, но затем отозвал его и обеспечил соблюдение законности на данном процессе. А именно прокурор попросила решение Центрального районного суда г. Волгограда оставить без изменения, апелляционную жалобу Игоря Артемова — без удовлетворения, — рассказал представитель ответчика.

Тройка судей Волгоградского областного суда вслед за Центральным судом Волгограда согласилась с доводами ответчика и не нашла оснований усомниться в поле покойного.

Согласно ей большую часть наследства должна достаться вдове Евгении Фищук, с которой покойный бизнесмен прожил 30 лет и посвятил ей несколько книг.

Заявитель же, согласно Гражданскому кодексу, унаследует четверть состояния.

Фора вне закона

Заметим, что торжество совести и справедливости еще год назад висело на волоске, когда в Центральный суд Волгограда зашло два иска об оспаривании завещания и брака с Фищук. Причем заявителем последнего выступала прокуратура.

— Мы столкнулись с юридическо-беспредельным блицкригом, когда вторая сторона ввела вначале всех в заблуждение, представив «адвокатский опрос», полученный у весьма сомнительного лица. Чем подключила к делу прокуратуру, правда затем надзорный орган отказался от иска, а также сомнительную фирму без единого штатного эксперта-медика, — рассказал Александр Фищук. — Я считаю, адвокаты предоставили истцу серьезный административный ресурс под эквивалентные финансовые инвестиции.

Благодаря такой «форе» на старте сторона-заявитель едва не выиграла процесс одним днем, и только, как теперь вспоминает сторона ответчика, воля Всевышнего позволила направить происходящее исключительно в законное русло.

— Безнаказанность и вседозволенность, а такой портрет истца рисуется у меня после многолетнего общения с ним, всей истории взаимоотношений с отцом сыграли с истцом злую шутку. Особенно показательна история исчезнувшего советского мрамора с фонтана у музея-панорамы «Сталинградская битва», аналогичный которому затем, судя по сообщению корреспондента портала V1.ru Ивана Богданова, нашелся в коттедже Игоря Артемова в Кировском районе, — рассказал наш собеседник.

Происходившее на первых заседаниях во время выступления истца и их свидетелей иначе как постановкой не назовешь, уверен представитель ответчика.

Что интересно, Герасим Иванович при жизни многое сделал и для истца, и для тех, кто пришел в суд в качестве так называемых свидетелей и пытался выставить покойного плохо соображающим лицом.

 — Истец якобы подслушал эпичный разговор, из которого исходило, что Евгения Фищук чуть ли не шантажирует Герасима Ивановича, водитель, как мне стало известно, за 50000 рублей стал участником адвокатского опроса и дал нужные показания. А другие свидетели не могли вспомнить номер Герасима Ивановича, хотя якобы звонили ему и слышали его неадекватность.

В итоге первая «коммерческая» экспертиза, была оспорена, отменена, назначена в медицинском госучреждении, а прокуратура соответственно отказалась от иска. Ведь Евгения Фищук уже более 15 лет живет в Сочи и нет никаких оснований оспаривать ее брак «из Волгограда».

Допинг-контроль на совесть

Данный процесс может стать отправной точкой сразу для ряда изменений в российском законодательстве. Например, более строгой ответственности свидетелей за заведомо лживые показания, если это становится очевидным по результату процесса.

 — Если свидетель идет на дачу заведомо ложных свидетельских показаний, то он должен осознавать, что ему может «прилететь» не только в течении 2-х лет с момента визита в суд, и не «условно», а в течении как минимум 10 лет с момента совершения. И наказание, как максимум до 15 лет лишения свободы, — считает юрист Александр Фищук.

Еще жестче следует оценивать показания экспертов, если будет доказано, что они имели заинтересованность в конкретном исходе дела.

Например, в контексте процесса Артемова ответчик недоумевает, как, исходя из одних и тех же вводных о состоянии здоровья бизнесмена, коммерческая фирма и медицинское госучреждение приходят к диаметрально противоположным выводам.

 — Что касается экспертов, которые пишут под заказчика любые выводы — тут должно быть еще жестче. Выводы экспертов и экспертной организации играют решающее значение для суда. И если «дядя лепит» откровенную чушь, то срок должен быть до 20 лет лишения свободы, если «лепилово» связано с уголовным делом, и до 18 лет — если «дядя» зарабатывает в гражданском процессе.

Пока же таких законов нет, но высшую правду и соответственно кару никто не отменял, считает представитель победившей стороны.

 — Мы пришли в этот мир не паразитировать на пассивном доходе, а эволюционировать, развиваться. Сегодня все стремятся быть учителями, но никто не хочет учиться. Все хотят изменять мир и окружающих, но никто не хочет меняться.

Отметим, что точку в этом деле ставить пока рано.

Если заявитель не смерится с поражением, то он может подать соответствующую жалобу, которую будет рассматривать кассационная инстанция в Краснодаре.

Но гораздо более интригующий сценарий — возбуждение уголовного дела о мошенничестве в отношении заявителя за попытку хищения чужого имущества.

Уголовное преследование грозит ему, если будет доказано, что в истории с прокурорским иском надзорный орган был умышленно введен в заблуждение, а для оспаривания воли покойного использовались противозаконные методы и возможно «левые» экспертизы с заинтересованными экспертами.