Итоги борьбы с преступностью в России за десять лет

В оценке структуры преступности сегодня произошли изменения. Так, незаконный оборот наркотиков относится теперь к «прочим» преступлениям. До громкого дела Ивана Голунова он был выделен в отдельную категорию. В современной статистике правоохранители показывают свою борьбу со взяточничеством и злоупотреблением должностными полномочиями, отмечают «Новые Известия».

По ключевым показателям ситуация по всей стране с 2011 года изменилась в лучшую сторону. Но если рассматривать конкретно каждый регион, то далеко не везде местные власти смогли создать условия для безопасности населения.

Например, Тыва из года в год считается самым криминогенным регионом. И страшно то, что она опережает остальные регионы по числу убийств и покушений на убийство.

В абсолютных цифрах лидером по числу преступлений стала Москва (более 146,5 тыс. за 2020 год). За тот же период на всей Чукотке совершено 786 преступлений. Но этот регион вряд ли можно считать более безопасным, чем столица, если сравнивать по числу преступлений в расчете на 1000 жителей. В Москве проживает около 20 млн человек, а в Чукотском АО — только 49,3 тыс. чел.

Два года назад худшими по преступности назывались восточные регионы. Теперь на волне сырьевого и коронавирусного кризиса в список самых криминальных вошли республики Карелия и Коми.

Но и к регионам с самым низким уровнем преступности есть вопросы. По словам экспертов, «победа» на бумаге не всегда соответствует реальности.

«Обратите внимание на Чечню — самый низкий процент убийств. И графа „зарегистрировано преступлений“: не зарегистрировал — и нет преступления. Вот и статистика. В Чечне в этом смысле лучшая ситуация. Зарегистрировал преступление и упал на строчку ниже. Но по ощущениям безопаснее. И это не от полиции зависит. Везде свои особенности и причины», — поясняет генерал ФСБ в отставке Александр Михайлов.

По его словам, не желают оформлять по всем правилам преступления даже в Московской области.

Заместитель декана юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ, кандидат юридических наук Венера Шайдуллина также говорит об особенностях учета преступлений, что приводит лишь к формальному снижению. Она отметила четыре основных фактора, которые позволили улучшить показатели:

1. Декриминализация ряда экономических преступлений.
2. Появление новых преступных схем в экономической и общественных сферах. Они либо не регистрируются, либо попадают в область гражданско-правового спора.
3. Использование более современных технологий для раскрытия преступлений.
4. Наличие латентной преступности (преступность, которая не зарегистрирована).

«Если мы говорим о превентивной политике, направленной на предотвращение преступлений, то в данной деятельности участвуют не только правоохранительные органы. На преступность, на мой взгляд, в большей степени влияет множество социально-экономических факторов», — считает Венера Шайдуллина, кандидат юридических наук.

Например, на Чукотке и в Тыве мало шансов дожить до пенсии. Народ здесь спивается. В Тыве, как водится, проблему решили махом — около года назад с вводом карантина вообще запретили продажу алкоголя. В результате число «пьяных» преступлений выросло на 3,6%. Что еще раз доказывает, запретительные меры не работают.

Издание сделало любопытный вывод, сравнивая регионы с большим и меньшим числом убийств. Худшая динамика наблюдалась тем, где зафиксирован рост среднедушевых доходов в ценах с 2011 года, а положительная — в регионах, где люди, наоборот, стали жить еще беднее.

За последние десять лет полярность регионов никуда не делась. Причем перевод милиции в полицию, изменение приоритетов в поимке преступников, растущее расслоение общества только усилили разницу.