Татьяна Лебедева: «Чувство полёта до сих пор не отпускает»

Об этом накануне первого весеннего праздника — Международного женского дня —корреспондент издания «НовостиВолгограда.ру» поговорила с известной волгоградкой, прославленной олимпийской чемпионкой, сенатором Татьяной Лебедевой. Наш разговор длился больше полутора часов, и касался, конечно, не только её семьи и нынешней работы, но и спорта — российского и волгоградского, а еще - снов и мечтаний.

Татьяна Романовна, ваше имя – синоним жизненного успеха: знаменитая спортсменка, олимпийская чемпионка, политик и общественный деятель, полковник Вооруженных сил, специалист в области международных отношений, кандидат педагогических наук, счастливая жена и мама двух дочерей. Что для Вас самой в этом длинном перечне первично?

Семья — это точно. Это мой тыл, с которого я начала и спортивную карьеру, и дальнейший путь уже после ее окончания. Когда знаешь, что дома все нормально, чувствуешь себя более уверенным, смелым и можешь дальше идти к новым горизонтам.

У нас в этом году будет 22 года с тех пор, как мы поженились (Татьяна Лебедева замужем за Николаем Матвеевым — он также закончил Волгоградскую физкультурную академию, сейчас возглавляет волгоградскую ДЮСШОР №5 по лёгкой атлетике - прим. ред.). У меня как раз в 1997-м году такой кризисный момент был — если по юниорам я выступала нормально, чемпионка России была, потом пошел спад по результатам, вес начал расти, начались проблемы с ахиллами. Словом, в сборной были уже на грани того, чтобы меня исключить, а я даже серьезно думала заканчивать со спортом.

Чувствовала, что надо что-то менять в жизни. Я поменяла тренера — пошла к Вячеславу Александровичу Догонкину. Он до этого женщин не брал и был такой, прямо говоря, довольно жесткий тренер — как он сказал, так и надо сделать. Результаты не заставили себя ждать. В это время к меня уже роман развивался, мы с Николаем как раз решили пожениться. Вообще-то я знакомила его со своей подругой, но она в то время только на спорт была нацелена, отношения ей не нужны были. Ну, а мы с ним продолжали общаться. 19-го мая, День пионерии был как раз, мы сидели на Аллее Героев — там, где потом часовню построили, и Николай мне сделал предложение: «Если согласишься, то я тебя на руках до Краснооктябрьского района донесу» — он там жил тогда, квартиру снимал. 13 сентября у нас была свадьба. Потом, когда мы увидели, что там часовню поставили, решили, что это был знак свыше.

В 1998 году я уже выполнила мастера спорта международного класса, попала в сборную России, результаты стали расти, и у меня появилась уверенность, что мне уже не надо что-то искать в жизни. Правда, вначале муж думал, что я годок-другой еще позанимаюсь, и всё. А у меня результаты как раз пошли, менеджер появился, контракты, я зарабатывать стала. И он все семейные заботы взял на себя - я же постоянно на сборах, на соревнованиях. Сейчас меня часто спрашивают, какая семейная жизнь, если ты в основном в Москве, а он тут? Я всегда отвечаю: мы за эти годы уже настолько научились друг другу доверять, что у нас никаких секретов друг от друга нет.

А как часто вам сейчас удается бывать в Волгограде?

Не так часто, как хотелось бы, конечно. Если у депутатов Госдумы все чётко — в месяц они неделю в своём регионе работают, то у нас эта региональная неделя тоже как бы есть, но, как правило, в этот момент происходят всякие мероприятия, причём с такой интенсивностью, что просто невозможно уехать. Первый год я еще старалась на неделю уезжать, то сейчас, если и получается, то чаще всего на пару-тройку дней. Вот на 8 марта поедем с семьёй в Мурманскую область — у меня там муж служил, в Североморске, на лыжах покатаемся.

Вы представляете Волгоградскую область в Совете Федерации, входите в комитет по социальной политике. Какими вопросами занимаетесь?

Я занимаюсь вопросами молодежной политики и спорта. У нас есть палата молодых законодателей при Совете Федерации - это молодые депутаты от каждого региона, есть муниципального уровня, сельские депутаты, областные, такой кадровый резерв. Полтора года назад мы по поручению Валентины Матвиенко начали разработку законопроекта о молодёжной политике — тема уже довольно избитая, несколько раз уже вносили подобные законопроекты в Госдуму, но до сих пор рабочего документа нет. Мы старались его проработать, в том числе и с регионами, потому что у нас пока дом без фундамента пытаются строить — в 79 субъектах уже приняты такие законы, и трактовка молодежной политики везде различная.

Мы хотим вовлечь молодёжь в активную деятельность — через волонтёрство, наставничество, стройотряды, какие-то иные социально-общественные формы, не политические. Грантовые формы поддержки, которые сейчас развиваются, — это, конечно, хорошо, но надо не только рыбу давать, образно говоря. Не всегда эффективность тех же молодежных форумов мы видим, какой от них КПД — непонятно. 27 февраля на заседании рабочей группы Госсовета по молодёжной политике мы представили свой законопроект, он пока рамочной, это основа, которую мы вместе с Министерством науки и высшего образования будем дорабатывать.

Что касается спорта, я являюсь координатором экспертного совета при Совете Федерации, курирую работу по студенческому спорту, который является таким проводником от детского дальше — в массовый или профессиональный. Еще одно направление — спортивное питание, оно стало актуальным после допинговых скандалов. Здесь много проблем есть — например, с качеством, составом, который не всегда соответствует заявленному. Это большой пласт, и с учётом импортозамещения мы пытаемся объединить усилия всех ведомств — Минпромторга, Минсельхоза и других, чтобы создать качественное питание и для спорта высших достижений, и для тех, кто просто ведет здоровый образ жизни, чтобы люди были защищены. В Германии, например, на такой продукции есть надпись «Рекомендовано Олимпийским комитетом» - понятно, что просто так ее не поставить, и доверие к такому питанию совсем другое.

Татьяна Романовна, вы упомянули про допинговый скандал, из-за которого в отношении Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) были введены санкции и наши спортсмены не могут выступать на международных стартах под национальным флагом. В декабре международная ассоциация легкой атлетики подтвердила их продление. Как по-вашему, мы на Олимпиаду-то в 2020 году попадём?

Мы должны были соответствовать 70-ти критериям, чтобы ВФЛА восстановили в правах. В принципе мы все сделали — уже и Российское антидопинговое агентство восстановили, уже и в лабораторию РУСАДА инспекторов допустили. Теперь надо ждать результаты проб. Конечно, не исключено, что будут новые скандалы опять, но всё идёт к тому, что восстановят ВФЛА. Может быть, не сразу, ведь летом чемпионат мира по легкой атлетике предстоит, возможно, что решат «придержать» наших спортсменов и восстановят нашу федерацию в правах осенью, уже после него. Но думаю, что это вскоре уже произойдет, и на Олимпиаду в Токио наши легкоатлеты, конечно, поедут и будут выступать под российским флагом.

Понимаете, все уже устали от этих скандалов — и сами спортсмены, и общественность, и спонсоры, которые просто отказываются от соревнований. Лёгкая атлетика — это еще и колоссальный бизнес, а без сильных спортсменов и соревнования не те, накала нет, просмотры падают. Спонсорам эти проблемы не нужны — им нужно, чтобы они дали деньги и увидели красивое зрелище, чтобы лейбл везде присутствовал. Этот момент тоже нельзя сбрасывать со счетов.

На наших спортсменах как сказался этот длительный санкционный период?

У молодёжи нашей, конечно, сейчас крылья подрезаны, потому что ведь нужно выступать, чтобы ты соперника чувствовал. Здесь, конечно, мы просядем, даже если с нас снимут все санкции. Опытные спортсмены вытянут — Маша Ласицкене, Шубенков Сергей, Сидорова Анжелика, — у них опыт есть. Но молодежь на юношеских играх в Буэнос-Айресе выступала — всего 2 или 3 медали, причем золота не было; на юниорском чемпионате мира вообще медалей у нас не было ни одной. Это говорит о том, что мы просели как раз в этой возрастной группе, мы потеряли свой контингент из-за всех этих скандалов и санкций. На Олимпиаде-2020 у нас неплохие шансы на медали, а вот в следующем олимпийском цикле — да, могут быть проблемы.

Татьяна Романовна, как вы оцениваете сегодняшнее состояние волгоградской легкой атлетики, есть ли таланты, которые способны «выстрелить»?

Пока что новых имён нет. Илья Шкуренёв, Антонина Кривошапка - это наши уже закалённые, так скажем, спортсмены. Есть прыгун в длину Денис Богданов, но он сейчас в Москве тренируется, год назад переехал. Есть девочки, которые в высоту неплохо прыгают, но по результатам пока до сборной не дотягивают.

На моих соревнованиях в Волгограде победила Настя Кукушкина, мой рекорд на 30 см побила. У нее запас движения очень хороший — это ценно для легкой атлетики, к тому же еще и мастер спорта по гимнастике. Она говорит мне: «Хочу с шестом попробовать попрыгать». И у нее хорошо бы получилось, я сразу ее увидела, как Исинбаеву — и гимнастическая подготовка у неё, и бежит хорошо. Но она с Саратовской области, с Балаково, а там нет тренера по шесту. Нет его, к сожалению, сейчас и у нас — Евгений Васильевич [Трофимов — тренер Исинбаевой] уже в возрасте, а молодые ученики как-то не пошли работать. У мужа в спортшколе есть специалист, которая занималась подготовкой шестовиков, она бы и хотела дальше это развивать, но... Шесты — дорогое удовольствие, каждый стоит от 400 евро, школе не под силу их закупать, а старым по 10 лет, они при любой нагрузке могут хрустнуть. Так что и сектор для шестовиков есть, и школа такая сильная была, а держалась она на одном человеке...

Ваша дочь Настя пошла по вашим стопам. Вы приложили к этому руку или это был ее выбор?

Ну больше мой, наверное. Она сейчас занимается у моего тренера Вячеслава Александровича Догонкина: бегает 200 м, прыгает тройным. Данные хорошие, генетику ведь никто не отменял, но пока она, мне кажется, до конца не сознаёт — нужна ей вообще лёгкая атлетика или нет. Может, дело в том, что пока Настя проигрывает своим сверстникам, ведь она довольно поздно начала заниматься легкой атлетикой, по хорошему — два последних года, до этого музыкальную школу закончила. Так что сейчас она пока только догоняет, выполнила первый разряд, на России выступала, заняла 11 место. А в летнем сезоне, говорю ей, ты можешь уже в шестёрку войти. Не знаю, может, потом скажет, что ей все это не нужно. Она сама должна понять, что ей интересно — спорт или биотехнология, к примеру, или геология.

Почти 6 лет назад, в 2013 году, вы завершили спортивную карьеру. Если честно – вам сейчас снятся соревнования, сектор для прыжков, пьедестал?

Вы знаете, я долго уходила: травмы, постоянные операции — после 31 года у меня каждый год операции были на ахиллах, то на одном, то на другом. Последние годы я понимала, что борюсь не с соперником, а сама с собой: выдержу или не выдержу, все время какие-то примочки, компрессы на ахиллы, все время надо было с ними договариваться — потерпите, мол. Сначала хотела после Олимпиады в Лондоне уйти, но там хорошо выступить не получилось. А на следующий год чемпионат мира в Москве проходил — ну нельзя же было пропустить. Решила, что здесь можно красиво уйти, поцеловать дорожку, даже неважно уже, с медалью или нет. Но я не прошла отбор. Думаю, ну ладно, пусть это будет не на чемпионате мира, но все равно в Лужниках, в России. Всем помахала, поклонилась. И потом уже все ушли, а я так и стояла, всё смотрела на стадион и думала: «Всё, больше я никогда не выйду в сектор, точка». Чтобы ее окончательно поставить, вечером мне муж забил гвоздь в стену, повесил на него шиповки — они у меня до сих в московской квартире висят.

А через пару недель был чемпионат, и я его смотрела еще, как спортсмен — примеряла на себя соперников, представляла, что у них в голове, как они настроены, сопереживала. На тренировки потом ходила к тренеру еще какое-то время, он подшучивал — может, ты еще вернешься, может, в Рио еще съездишь? Я, конечно, какой-то момент наслаждалась, что не надо куда-то идти, вставать, что ничего не болит, когда утром просыпаешься, словом, кайфовала. Месяца три была эйфория, потом, конечно, скучала, что спорт закончился.

А потом в 2014-м году меня министром спорта назначили, представителем региона в Совете Федерации, и меня другая совсем жизнь понесла, а спорт остался в прежней, уже какой-то далекой жизни. Хотя до сих пор, правда, редко, мне все-таки снится, что я летаю — вот эта фаза полета. И сразу во сне думаешь: «О, я еще ничего, может, мне выступать еще?.. На Олимпиаду нет, конечно, но на ветеранских может каких соревнованиях, успею я в форму войти или нет?..» И так все реально — думаешь, там же нога болела у меня, а тут не болит, прошло, наверное. Просыпаешься — и понимаешь, что это сон.

Чувство полета все-таки не отпускает?

Наверное, оно всегда будет, и эти моменты будут посещать. Это на подкорке сидит, значит, где-то скучаю по соревнованиям, по тренировкам. Не зря же говорят, что спортсменов бывших не бывает.

Как поддерживаете себя в такой отличной форме?

Сейчас наследие еще спортивное осталось, мышечная память есть, но я понимаю, что долго на этом не выедешь. Я капитан волейбольной команды в Совете Федерации, в ЦСКА стрельбой из лука занимаюсь. Но это такой медитативный больше спорт — ни бегать, ни прыгать не надо. Поэтому всё собираюсь как-то за себя взяться, регулярные нагрузки возобновить. А то мы пропагандируем, что к 2025 году у нас должно быть 55% населения систематически занимающихся, а сама пока не отношусь к этой категории.

Мы беседуем в преддверии 8 марта. Что, по-вашему, для женщины главное, что делает женщину женщиной?

Не хочется быть банальной, но все-таки это материнство. Женщине природой дано её предназначение — дать продолжение роду, и природа наделяет её качествами хранительницы очага. Да, у нас в семье так сложилось, что где-то мы с мужем ролями поменялись — он даже всех врачей знает, куда к кому обращаться, если что с девочками случается. Я же после рождения первой дочери через 4 месяца на сборы учесала, да и вторая тоже еще грудная была, когда возобновила тренировки. Когда они пошли, например, я до конца не прочувствовала — мне всегда надо было на сборы, на соревнования. А сейчас старшей уже 16, я смотрю — она уже выросла, какой-то момент — и она уже упорхнет от меня.

Время так быстро летит, а такие моменты счастья не всегда получается прожить по-настоящему, прочувствовать. Наверное, надо ждать, когда я стану бабушкой, или идти на третью попытку, уйти от этой политики, разъездов этих постоянных. Всех денег, как говорится, не заработаешь, да и для жизни все есть — квартира, машина, грех жаловаться... Когда меня такие мысли охватывают, муж говорит: «Да ты месяц посидишь — и тебе надоест, ты не можешь одном месте, тебе всегда надо где-то там, в полёте, быть». Я отвечаю, мол, нет, я все осознала, хочу «заземлиться», с детьми быть, с семьёй. Не было бы у меня семьи — ради чего тогда весь этот мир завоёвывать?

Всегда должна быть цель, ради чего и ради кого ты это делаешь, тогда и мотивация будет. Шри Чинмой говорил: «Кем бы ты ни был, где бы ты ни был, ты должен себе ставить цель и себя преодолевать». В этом и заключается развитие. Как только скажешь себе, что всё знаешь, всё умеешь — останавливаешься. И самая большая ценность — когда рядом есть близкие люди, которые тебя всегда поддержат на твоём пути.