Шабаш у древних икон

Мои друзья Саша и Оля Ивановы (фамилия изменена – боюсь за их жизнь и здоровье) живут на Украине, в Славянске, ставшем печально знаменитым в начале войны за Донбасс. У них двое сыновей, которые учатся в российских вузах. Ивановы давно бы и сами перебрались на юг России, поближе к детям и к родителям Оли. Но Сашина мать, 84-летняя Нина Григорьевна – инвалид первой группы, тяжело болеет, почти не встает с постели и хочет умереть в родном доме. Саша и Оля после работы попеременно сидят с Ниной Григорьевной и ведут нехитрое хозяйство – сад, огород, куры – позволяющее им кое-как сводить концы с концами. Жизнь подружила меня с этой красивой парой много лет назад. И когда, получив хорошую работу, Саша перевез семью на Украину, наши связи не потерялись – наоборот, окрепли, как это бывает на расстоянии: годами не видимся, но знаем, что в любой момент готовы помочь друг другу чем можем.

Так было всегда – и в спокойные мирные времена, и в те дни, когда в Славянске творился сущий ад первых дней войны. Каким-то чудом ребята находили возможность позвонить и сообщить главное: живы. Да, с ними было все – ночные обстрелы, сырые подвалы, разбомбленные дома, рвущий сердце страх за детей, уходящих в школу и рискующих не вернуться, внезапная болезнь Нины Григорьевны, тягостная неизвестность, которую нес с собой каждый новый день. Они неделями не видели горячей еды и чистой воды, не говоря уж о свете и тепле в доме с выбитыми окнами, куда часто залетали шальные пули. Но они выжили, выстояли и дождались затишья в этой братоубийственной войне. Они хотели и хотят только одного – жить тихо и спокойно, не боясь за своих стариков и детей. Они не лезут в политику, не ходят на демонстрации, ладят с соседями и коллегами, говорят как на русском, так и на украинском языках. Саша продолжает работать на одном из местных предприятий, Оля учит детей музыке. Оба черпают душевное спокойствие и надежду на лучшее в местной православной общине, где находили защиту и утешение в самые тяжелые времена.

И вот – новый удар по едва установившемуся призрачному равновесию. Саша, который и мухи не обидит, в разговоре по скайпу едва сдерживает ярость: «Если они это сделают, я возьму ружье и пойду храм защищать. И все наши – тоже!» По его лицу видно – пойдет. И защитит. Как последнюю крепость и единственное оставшееся непоруганным прибежище духа и веры. Потому что по святому бить нельзя, а засевшие в Киеве «властители» - пытаются.

Каждый раз, когда я слышу об очередных новациях Порошенко и компании, думаю – ну все, дальше некуда, дно, палата № 6. И каждый раз оказывается - у этой клики дна нет вообще как такового. Очередная ее «инициатива» страшна тем, что грозит еще глубже расколоть и без того растерзанную страну теперь уже по религиозному признаку и ввергнуть народ в полномасштабную гражданскую войну.

Речь о законопроекте, который будет обсуждаться в украинском парламенте 18 мая - «Об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, которое признано Верховною радой страной-агрессором». Законопроект предполагает принудительную перерегистрацию всех общин Украинской Православной Церкви, находящихся в том числе под покровительством Московской Патриархии, и получение ими заключения неких «независимых экспертов». Если условия «экспертов» не будут общинами выполнены, то дальше они функционировать не смогут. Светскому правительству Украины планируется предоставить широчайшие полномочия по контролю внутренней жизни общин: назначать их руководителей, разрешать или не разрешать визиты иностранных собратьев по вере, а также ликвидировать общины по самым разным основаниям. Называется все это «особым статусом общин», а на деле означает циничное поражение в правах как верующих, так и конфессий. Проще говоря, националисты под прикрытием святых икон потребуют закрытия «пророссийских» храмов по всей стране и их перехода под диктат Киева.

Кажется, история ничему не научила тех, кто задумал осуществить эту сумасшедшую затею. В своем радикальном угаре они забыли, что самыми разрушительными и долгими на земле были войны за веру. И украинские граждане неминуемо встанут на защиту родных приходов и храмов, духовных пастырей, да и просто привычной возможности помолиться у близкого душе образа. И оружие в руки возьмут, как это уже было при захвате националистами православных храмов во многих городах Украины. Но если тогда удалось избежать большой крови на почве религиозных разногласий, то теперь эта опасность становится зримой и реальной.

Ведь Украинская Православная Церковь Московской Патриархии сегодня – это 45 епархий, 12 тысяч приходов, 20 учебных заведений, три лавры и 183 монастыря, в которых живут более пяти тысяч монахов. Это огромное количество храмов и других культовых сооружений с ценнейшими древними иконостасами, уникальными иконами и драгоценной церковной утварью. Что будет со всеми этими предметами – свидетелями истории Киевской Руси, с духовным и материальным воплощением веры?!

С этим вопросом в своем специальном послании обратился к мировым религиозным конфессиям и главам ведущих стран мира Патриарх Кирилл. «Подобные законы, - напомнил предстоятель Русской Православной Церкви, - не принимались на Украине даже в советский период, а нечто подобное существовало разве лишь во времена нацистского правления в Германии. В случае принятия данных проектов будет узаконена неслыханная для современной Европы дискриминационная правовая практика в отношении большинства православного населения Украины».

На Украине законопроект об «особом статусе» общин также вызвал резкую критику. Против его принятия высказались главное научно-экспертное управление Верховной Рады, комитет Рады по вопросам предотвращения и противодействия коррупции, уполномоченный Рады по правам человека. Неприятие инициативы выразили украинские римо-католики, лютеране, иудеи. Но самое главное – под требованием не допустить принятия Радой нового инструмента политического давления на церковь подписалось более 300 тысяч граждан страны.

Услышат ли голос собственного народа в Киеве? Прекратится ли это смертельно опасное для страны законотворческое безумие? Мой друг Саша невесело усмехается в ответ: «Знаешь, здесь такой шабаш повсюду!.. Завтра нам запретят вспоминать имена русских святых, потом молиться на родном языке, а потом вместо икон поставят портреты Бандеры. И если священники не будут эти команды выполнять, их и к стенке поставить могут…Не хочу об этом думать, но все так накалилось, что малейшая искра – и будет большой костер». В голосе Саши я слышу угрюмую решимость, несвойственную этому мягкому и доброму человеку. Он готов стоять за то немногое, что у него осталось, до конца. Я понимаю его настроение – слишком много тяжелых дней выпало на долю его семьи, и им жизненно необходима та духовная поддержка, которую они находят в вере. И я снова боюсь за Сашу, Олю, Нину Григорьевну, их соседей и друзей в Славянске - как в те дни, когда они прятались от войны в подвалах. Пусть этого кровавого дежавю не случится. Никогда. Нигде. Ни с кем…